Белая ночь - Страница 24

В некотором роде Томас обладал властью над ними, а власть, как известно, разлагает личность. Она таит в себе уйму соблазнов, и неизвестно еще, насколько стойко держался по отношению к ним Томас.

Я сделал глубокий вдох.

— Не фантазируй, Гарри, не фантазируй. Он твой брат. И он невиновен… по крайней мере, пока не доказано обратное, так ведь?

— Так, — ответил я сам себе.

Я решил оставить Томасу записку, но бумаги под рукой не оказалось. Ни в девственно-стерильной кухне, ни в гостиной я ее не нашел, в спальне — тоже. Я покачал головой, пробормотал пару ласковых слов в адрес тех, у кого в доме записку оставить не на чем, и вспомнил про вторую спальню.

Я открыл дверь, щелкнул выключателем и застыл на месте.

Комната выглядела как кабинет личного бухгалтера Рэмбо. У одной стены стоял рабочий стол с компьютером. Вдоль двух других стен стояли еще два стола поуже. Один служил для разборки и чистки огнестрельного оружия — двух полуавтоматических пистолетов незнакомой мне марки. Один предмет, впрочем, я узнал — набор для переделки законного полуавтоматического оружия в абсолютно незаконное автоматическое. На втором были разложены оружейные инструменты и различные предметы, вполне годные для того, чтобы без особого труда соорудить из них, скажем, самодельное осколочное взрывное устройство — тем более, что ящики под столом подозрительно напоминали стандартную укупорку для взрывчатки.

В голове моей мелькнула и еще одна мысль, и мысль эта мне очень не понравилась: из всего этого можно соорудить фугас, а можно и просто зажигательную бомбу.

На одной из стен висела пробковая доска, к которой кнопками крепились бумаги. Схемы. Фотографии.

Медленно, на негнущихся ногах подошел я к доске.

Фотографии изображали мертвых женщин.

Я узнал их всех.

Жертвы.

Фотографии были сделаны полароидом — немного зернистые, с цветом, искаженным вспышкой, но ракурсы примерно совпадали со снимками из полицейских досье. С одной только разницей: все полицейские снимки имели в углу маркировку — дату и инвентарный номер на квадратике самоклеющейся пленки. Ну и, конечно, к каждому полицейскому снимку прилагался листок с точной привязкой к помещению и его обстановке.

На Томасовых снимках ничего такого не было.

Из чего следовало: снять их могли только до того, как на место прибыла полиция.

Срань господня…

О чем только думал мой брат? Кой черт он оставил всю эту фигню напоказ? У всякого, имеющего хоть малейшее представление о том, что происходит, не останется ни малейшего сомнения в том, что это Томас был там до приезда полиции. Что это он убийца. Если уж мне, его брату, это кажется чертовски странным…

— Блин-тарарам, — со вздохом сказал я Мышу. — Ну уж хуже этого обернуться уже не может. Правда?

Чья-то тяжелая, уверенная рука постучала в дверь квартиры.

— Охрана, — произнес мужской голос. — И полиция Чикаго. Будьте добры, откройте дверь, сэр.

Глава ВОСЬМАЯ

У меня было всего несколько секунд на размышление. Если уж охрана вызвала копа, значит, они увидели во мне серьезную угрозу. И если я выкину чего-нибудь подозрительного, они обязательно осмотрят квартиру — обязаны это сделать. А если это случится, и они увидят то, что скрыто у моего брата в его оружейной, я навлеку на нас обоих столько неприятностей — мало не покажется.

Я отчаянно нуждался в спасительной лжи. Только очень хорошей, убедительной лжи. Я закрыл двери в Томасову оружейную, в спальню и, стоя посередине безукоризненно стильной гостиной, оглядывался по сторонам в поиске подсказки. Я с надеждой смотрел на Дороти, на Железного Дровосека, на Пугало и на Трусливого Льва — и ничего. Король пиратов в мужественно расстегнутой до пояса белой рубахе тоже не подсказал мне ни одной идеи.

И тут меня осенило. Собственно, ложь эту придумал не я, а Томас. В прошлом он с успехом пользовался ею — такие штуки вообще в его стиле. Все, что от меня требовалось — это разыграть ее без ошибок.

— Вот уж не думал, что дойду до жизни до такой, — признался я Мышу, прислонил посох к стене, набрал в легкие воздуха и распахнул дверь.

— Это ведь он вас послал? — рявкнул я в проем. — Он, так ведь? И не пытайтесь вешать мне лапшу на уши!

Девушка-полицейский (блин, на вид еще совсем девчонка) одарила меня усталой, вежливой улыбкой.

— Прошу прощения, сэр?

— Томас! — рявкнул я еще громче. — Значит, у самого него кишка тонка встретиться со мной лицом к лицу? Поэтому он вместо себя своих громил посылает?

Девица страдальчески вздохнула.

— Прошу вас, сэр, не надо горячиться, — она повернулась к местному охраннику, лысеющему мужчине лет сорока пяти. — Поймите, если верить сотруднику службы безопасности здания, вы не проживаете в этой квартире, но вошли в нее с помощью ключа. В подобной ситуации им положено задать вам несколько вопросов.

— Вопросов? — возмутился я. Признаюсь, я с большим трудом сдержался, чтобы не шипеть. Честно. Однако я мог и перегнуть палку. В общем, я ограничился тем, что напустил на себя самый холодный вид из тех, на которые горазда обычно Мёрфи. — Почему бы для начала не поговорить о том, как так вышло, что он не занес меня в ваш список, а? После того, как сам дал мне ключ? И почему он так и не пришел навестить малыша? — я ткнул дрожащим от благородного негодования пальцем в Мыша. — Спросите лучше у него, какие он на этот раз отговорки придумает!

Судя по виду девицы, у нее вдруг разболелась голова. Она зажмурилась, поднесла руку ко рту, кашлянула, а потом отступила в сторону, махнув парню-охраннику.